Второй, назовем его "реалистическим", опирается на убеждение, что искусство отражает телесный мир лишь в той мере, в которой идеал соотносится с проекцией. То есть искусственная реальность служит труднодостижимым образцом, но выводится из имманентных национальных свойств. Говоря проще, нельзя навязать народу его собственный образ таким, чтобы он не совпадал с этнической "самостью".
       Действительно, мы знаем из сказок, что русский народ отличается в первую очередь воинскими добродетелями. При этом Иван-царевич олицетворяет власть и брань мистическую, его борьба - с потусторонними сущностями.

Это соображение имеет сходство с астрологическими принципами, но на самом деле его смысл несколько отличен от них, поскольку эти числа связаны скорее с гармониками Галактики, а не только с циклами планет Солнечной системы. С этой точки зрения, то, что ученые сочли майянской одержимостью временем, вовсе не является таковой. Более вероятно, что числа, покрывающие каменные памятники классических Майя, описывали соответствие галактических гармоник солнечным и земным временным циклам. Позже мы вернемся к более подробному обсуждению этого утверждения.

Конечно, это одно и то же слово, одно и то же понятие, одна и та же жизненная сила - любовь. Любовь и есть то, что создало семейную жизнь и брак в Раю, то, что осуществило, несмотря на грех, семейную жизнь на Земле, и то, что восполнит ее, осуществит и сделает вечной радостью Царства Небесного на Небе. Таково учение нашей Православной Церкви, такова православная философия брака, как это пишет профессор Сергей Троицкий в своей книге. Так оно и происходит

Рецензия на книгу: Жижек С. Искусство смешного возвышенного. М.: Европа, 2011.
       Дмитрий Энгенсон
       Философы лишь различным способом объясняли мир, гласит последний, 11-й из Тезисов о Фейербахе Карла Маркса. Но дело заключается в том, чтобы изменить его. Казалось бы, данной сентенцией создатель марксизма принизил одну из главных добродетелей истинного философа способность взглянуть на мир параллаксным зрением, то есть увидеть то, что нас окружает, с разных сторон. Однако это не так.

Оно ориентируется на абстрактного человеческого индивидуума как носителя определенных прав и свобод; государство - продукт договора абстрактных индивидуумов, и его конкретное тело (территория) имеет случайный характер. Поэтому либеральная экспансия не имеет границ, ибо потенциал универсализации безграничен. Логически она завершена, когда абстрагированию подверглось все. Отсюда следует логическая связь либерально-демократической идеологии с доктриной глобализации... Традиционный геополитический расклад предполагает наличие нескольких качественно различных центров мира, которые могут бороться между собой... Это многополярный образ мира. Глобалистский расклад предполагает один центр или, точнее, отсутствие центра как такового".

Поздний период дает основания говорить о некоторых новых приметах стиля композитора. Интонационный язык сочинений становится более острым, напряженным, в сочинениях проявляются особые, новаторские черты. Он развивал в себе дар истиннного художника - каждый раз по-новому видеть и поэтически обобщать явления действительной жизни. Отсюда и ощущение неувядаемой юности, свежести, каким наполнены лучшие сочинения последнего периода творчества.

Из небытия при помощи особой организации слов возникали страны, города и эпохи. При этом сам автор умудрялся опираться не на эмоциональный посыл, который облегчает восприятие, а на спокойную отстраненность описываемого, которая расцвечивалась лишь иронией умного образованного скептика, типичного жителя XX века, обремененного разными знаниями. И по силе воздействия эта смесь оказывалась взрывоопасной. Именно такой, о которой он мечтал в свой "катастрофический" период.
       Любопытно, что впоследствии на просьбу спрогнозировать дальнейшие события в Польше он ответил: "Вы во власти романтического заблуждения. Вы отождествляете поэта с пророком.

Она как будто соприсутствовала созданию шитых покровов, настолько ясными были ее комментарии. Там, в другом времени, получил оправдание смысл раздражавших меня ранее иконографических форм. Позже я надеялась хоть отголосок этого впечатления найти в ее опубликованных работах, но живое слово и стиль научной публикации разнились.
       Кстати, я бы хотела вернуться к вопросу машинной вышивки. Ведь понятие "ровненько" - это понятие наше, современное. Мы со школы привыкли мерить все клетками тетрадки и линейками, и другими измерительными приборами. Но всего этого не было у людей средневековой Руси. Они жили совершенно иными критериями красоты.

Необычна и концепция выставки. В слове "праздник" нам привычно слышится удалое веселье, даже стихийный, неуправляемый разгул. Но здесь это понятие расширено едва ли не до границ вселенной, ибо вобрало в себя и таинство смотрин невесты, и скорбность погребальной тризны, и тихую радость в глазах младенца. В русских праздниках, пусть простят меня филологи, собственно "праздности" всегда меньше, чем стремления постичь премудрость земного бытия.
       Есть на выставке и экспонаты совершенно неожиданные - перечни блюд для монарших празднеств, к оформлению которых приложили руки выдающиеся художники.

Всякий, кто внимательно прочитает 24 книги Танаха, убедится, что для коммуникации между человеком и Богом есть три основных канала. Это пророк, транслирующий волю Бога, сновидения (пророческие сны) и одежда первосвященника, при помощи элементов которой можно было получать пророческое знание, как через оракула. Одежда пропадает вместе с разрушением Первого Храма, первые два канала также постепено закрываются. Представьте себе трагедию народа, весь смысл существования которого в связи с Богом, когда все способы этой связи утрачиваются один за другим!.

В этом же году азиатский экстрим попал в конкурс и, более того, получил престижную награду. Вместо бессодержательного фильма на авансцену вышел фильм бесосодержательный. Ибо режиссер откровенно исповедует философию сатанизма. Свое кинематографическое послание человеку он, эстетствуя, разбивает на пять глав, предпослав каждой заголовок в духе восточной мудрости, вроде того: Пока не потечет кровь, не верь дарителям вечной жизни или же: Они видели тот момент, когда бог и дьявол пожали друг другу руки.

Интересно, что о "единстве прав и обязанностей" много писали в советское время, однако марксистская схоластика загубила ростки органической философии права..
       Понятие правообязанности одно и может быть положено в основу теории государства и права, государства Российского, прежде всего. Если бы в процессе отхода от коммунистической догматики в конце 80-х пошли по этому пути, многих потрясений удалось бы избежать. Вместо этого были "реципированы" понятия "разделения властей", "правового государства", "гражданского общества" и т.д.

Автор представляет нам не только свое художественное произведение, а еще и некое доказательство, некий вывод, который для него является истиной в последней инстанции. Ты восторгаешься как слепец, и прозрение оказывается горьким.
       Именно таков "Мой друг Иван Лапшин". Понадобилось пережить 90-е годы, понадобилось увидеть картины Германа-младшего, чтобы понять, что лежит в основе философии, которую отец передал сыну.
       Не Лапшин главный герой знаменитой картины, а Ханин, хорошо закамуфлированный под героя второго плана и показанный без прикрас, со всей своей театральностью и человеческой слабостью.

Меня не устраивало также мнение Канта о том, что это высокое чувство есть вторичные фантазии (апперцепции) инициированные грубым физиологическим влечением - мешали все те же знания о любви и верности

Древние легенды имеют, возможно, вполне реальное основание. В свое время Платон в своих трудах вообще не рассматривал такое понятие, как прогресс, описывая всю древнейшую историю человечества как процесс непрерывной деградации. Во всяком случае, основанные его последователями мистические школы неуклонно придерживались именно такой доктрины. Возможно, для этого у Платона были определенные основания допустим, древние, в наше время уже безвозвратно утерянные документы. Причины их потери существовали (вспомните сожженную Александрийскую библиотеку).

Кроме того, объятия Марии и Сына наводят на мысль о будущих крестных страданиях Спасителя, в ласкании Матерью Младенца провидится его будущее оплакивание.
       Произведение пронизано совершенно явной жертвенной символикой. С богословской точки зрения ее содержание можно свести к трем основным темам: воплощение, предназначение Младенца жертве и единение в любви Марии-Церкви с Христом-первосвященником[2]. Такое истолкование Богоматери Ласкающей подтверждается изображением на обороте иконы престола с символами Страстей. Здесь в XV в.

И трудно сказать, почему одни люди остро переживают свою болезнь, а другие ненавидят всякие разговоры об этом. Но без ощущения своей глубокой внутренней порчи религиозность превращается в способ питания и увеличения собственной гордыни, духовного самодовольства. Религиозность без покаяния есть лучший способ превращения себя самого в чудовище, самодовольное, самоуверенное, "знающее Истину", презирающее всех, на меня не похожих.
       Я болен не частями, а весь. И грешен не в чем-то, а во всем. И если я не схвачусь за ноги Христа, как блудница, то сойду с ума от этого знания.