что Бог пожелает, но это пожелание ограничено егоприродой& Бог не сотворит зла, ибоБогблаг. И я думаю, что Бог любви позволит миру делать себя самостоятельно. Поэтому я считаю, что эволюция такая мощная и богословски полезная идея. Бог позволяет миру быть собой. Бог позволяет другим быть со всеми неприятными последствиями, которые приходят вместе с этойсвободой. Поэтому православномухристианину не нужно смущаться пришедшей к нам из наименееобразованной части американского баптизма доктриной креационизма. Следует помнить, что наша Церковь никогда не требовала принятия тех или иныхнаучныхтеорий, никогда не предавала анафеме последователей того или иногоученияполитического, научного, философского
это построениедвижимо попыткой решить проклятыйвопрос теодицеи - оправданиеБога при торжестве мирового зла. Но такогорода богооправдание умаляет Божественнуюсущность, лишаетБога основных признаков божественности - абсолютности и неограниченности, ибо, по определению, Бог - это Абсолют и внеБоганичего нет и ничего быть не может. Эти явно ошибочныеметафизическиепредпосылкивлекут очень серьезные последствия во всехобластяхфилософии. В том числе и в объясненииприроды зла. Если умаляется природаБожества, если и добро, и зло имеют один источник, то Первопричины становятся какими-то относительными, а представления о добре и зле двоятся. Размываются критерии добра и зла: нет абсолютного добра, ибо нет
богом забытых небесных тел, а что он - сущность Вселенной, ее тайна и ее разгадка. "Множественность миров" - это была идея, в которую не просто "верили", ее воплощал в себе, в своем "героическом энтузиазме", каждый более-менее нормальный парень. Люди радостно подставляли свои лица свежему ветру бесконечности. И только мистическийфилософ Блез Паскаль, который под конец жизни окончательно вытеснил Паскаля- ученого, пророчески шептал: "Вечное молчание этих необъятных пространств пугает меня". Впрочем, тогда никто из здравомыслящих людей его не слушал. А вот теперь какой-нибудь среднестатистический "Менеджер По Всякой Хрени" может прочитать журнальчик и с глубоко научным видом обозвать нас с Вами тупиковой ветвью эволюции
времени наряду с обрядамисредневековых строительных лож. Под влиянием этой легенды центральным символом масонства стал Храм. Напомним, что и для ветхозаветной, и для христианскойтрадиции Храм как символ также чрезвычайно важен. В сущности, культ Храма - одно из древнейшихрелигиозныхчувств, знаменующих движение к Богу, духовное совершенствование. С древнейших времен аналогия Природы-Храма, Храма-Вселенной как бы соединяла мир Бога и мир человека. В масонстве Храм - символ великой Работы, созидания, как божественного, так и человеческого. Воздвигаемый согласно предвечному плану Великого Архитектора Вселенной Храм есть и символ Мирового порядка. В свою очередь, Мировой порядок находит отражение в братстве вольных каменщиков. Храм также символвысшей
Этопонятие находится вне диапазона человеческогосознания. Я прочитал много книг, слышал массу рассказов о том, как молодые, да и не совсем молодые люди частенько грустят, и на вопрос: "Что случилось, брат или сестра?", не задумываясь, с глубоким вздохом отвечают: "Любовь исчерпала себя!" Глядя на таких, невольно в голову приходят разные мысли: значит ли это, что в их мыслительном и чувственноммире появилась некаяпустота? И даже незначительный шорох способен раздразить их слух? Обида может расползтись по всему организму, охватить миллиарды его клеток. Как бы мы ни думали и ни полагались на ум и сознание, все, что связано с понятием
про "божественныеатрибуты Всевышнего Аллаха". Выдающийсяисторикхристианства, философ и богослов Сергей Сергеевич Аверинцев дал такоеопределениетеологии: "Теология - богословие, совокупностьрелигиозныхдоктрин о сущности и действии Бога, построенная в формах идеалистическогоумозрения на основе текстов, принимаемых как божественноеоткровение". Коротко можно сказать, что теология - этоучение о Боге, опирающееся на Священноеписание (той или иной теистической религии). История мировой культуры хранит имена и наследиевыдающихсяхристианских, мусульманских, иудейскихбогословов самых разных традиций и школ, понимавшихтеологию примерно так. Но разрабатываемые сейчас "научные паспорта" понимают под теологиейнечтоиное. Вот определениетеологии из преамбулы Федерального образовательного стандарта по специальности "Теология
развенчания смысла ее названия. Впрочем, не столько развенчания, сколько уточнения. Не существует четких критериев отличия героя от не-героя, а, следовательно, не существует и удовлетворительного определенияпонятия герой. Более того: данное понятие вмещает в свой объем несколько различных смыслов: 1) мифический герой; 2) эпический герой; 3) литературный герой; 4) исторический герой. И мы не уверены, что перечислили все смыслыпонятия герой. Критерии для героя Современныйисследователь П.А. Сапронов анализируетмногообразные формы героизма, проявляющиеся в различные эпохи в различных типах общества. Он рассматривает данный феномен не столько с исторической, сколько с культурологической точки зрения, поэтому носителями героизма в егоконцепции оказываются
Действительность больше, чем у кого- либо другого, проступает наружу сквозь звук... Шопен - реалист в том самом смысле, как Лев Толстой. Его творчество насквозь оригинально не из несходства с соперниками, а из сходства с натурою, с которой он писал. Оно всегда биографично не из эгоцентризма, а потому, что, подобно остальным великим реалистам, Шопен смотрел на свою жизнь как на орудиепознаниявсякой жизни на свете и вел именно этот расточительно-личный и нерасчетливо- одинокий родсуществования". По-своему сопрягается с таким видением Шопена и куда более ранний, из 1901 года, портрет поэтической кисти Владимира Стасова: "Шопен представлял такое яркое, самостоятельное и высокоталантливое проявление
сколько себя, а следовательно - задурить голову производителю, чтобы он, как у Чехова, знай кивал: "Хорошо... гладко... дай бог здоровья...". Так появляются всякогорода субъектности, суверенитеты, инновации, украинизации, мерцающие пассионарности и бог знает что еще. Все это с реальностьюникак не соотносится. Русская общественнаямысль давно пилит опилки, продолжая развиваться (не знаю уж, нарочно или случайно) в рамках прежних, искусственных, давно изживших себя противопоставлений. Есть известная уловка дьявола - противопоставлять друг другу взаимнообусловленные, невозможные друг без друга вещи: например, свободу и порядок. Между тем свободы без порядка не бывает, и наоборот. Либерализм и диктатура тоже отнюдь не исключают друг друга - в
не могут сделать нас достойными приобщения Телу и Крови Спасителя. "Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и страстьми приступити, или приближитися, или служити Тебе, Царю Славы" - исповедует на каждой литургии любой священник, архиерей и даже патриарх. В нашевремя много говорят о хранении традиций. Но традиции бывают разными. Одним тысяча лет, другим - сто, третьим нет еще десятка. Иные являются частью СвященногоПредания, а другие - не более чем предания старцев. Есть традиции, укорененные в церковномсознании, а есть и такие, которые явным и недвусмысленным образом противоречатздравомуучению. Хочется пожелать всем нам быть традиционалистами в лучшем, в подлинномсмыслеэтогослова
народной речи", она "не сочиняется, а рождается сама. А вот "поговорка" по В.Далю, прежде всего, "складная, короткая речь, ходящая в народе, но не составляющая полной пословицы, поученье в принятых ходячих выражениях". Достаточно сходно, но куда более кратко, дается понятие "пословица" в "Словаре русского языка" С.Ожегова (1952г.), как "краткое народное изречение с назидательным смыслом", о термине "поговорка" же, как об образном выражении "не составляющим в отличие от пословицы цельноговыражения". Азербайджанский народ располагает несметным количеством пословиц и поговорок. Их национальная специфика и этнический колорит таковы, что не всегда подпадают под определения, приводимые в русских толковых словарях. И это естественно
право на поединок со жрецом, и в случае победы занимает его место. Жрецименуетсяцарем леса и является правителем Немийской долины. Он не знает покоя ни днем, ни ночью. Начало этой жестокой традиции теряется во тьме веков, а жила она, по- видимому, до самых христианских времен. По крайнеймере, на рубеже I-II веков немийский жрец все так же стерег священное дерево, о чем сохранились свидетельства современников. Древнее поверье связывало это дерево с мифом о путешествии троянского героя Энея в загробный мир. Вкратце напомним, о чем речь. После падения Трои боги избрали Энея для основания нового города, столь же славного, как
диалог между католической и православнымиЦерквами, призванный разрешить противоречия, приведшие к катастрофическому расколухристианства в начале XI века, развивается - и развиваетсяплодотворно. Что, конечно, не может не радовать всякого нормального человека. Посмотрим трезво - к чему привел Великий расколхристианства за последнее тысячелетие? Восточноехристианство подверглось стремительной варваризации и ориентализации. Великие восточныеЦерквидревности окончательно захирели. Бывшие христианскиепространстваВостока - Малой Азии, Сирии и Египта - оказались практически полностью поглощены исламом. Непреходящим символомсудьбыВосточногохристианства остается собор Святой Софии в Константинополе - сердцеправославного мира - обращенный в мечеть и музей. Таково состояние современной православной культуры в целом - что-то такое полуархеологическое, полуазиатское, нечто
мозга Homo Sapiens, может живопись выполняет те же функции, что литература и музыка, развиваявоображение, расширяет наш умственный и эмоциональный горизонт за пределы непосредственногожизненного опыта; уместнымкажется и понятие образования, не в смыслеусвоения накопленных предыдущими поколениями элементарных навыков и знания для самостоятельной жизни в большом мире, но как формирование личности, обжиг сосуда, в который вливаются знания и навыки. Причем здесь Босх, спросите вы? Восприятие живописи дело индивидуальное, говорить от имени прогрессивного человечества не приходится, да и неуместно. Посмотрите на центральную панель Сада радостей земных часто ли вам встречались и встречались ли вообще (в европейском искусстве, всяко дело) столь
миссии вытекает из самой сути евангельского провозвестия и обосновываетсяучениемЦеркви. Очевидно, что в данном вопросе первостепенное значение имеет не каноническая нормативность, а сотериологическая императивность экклезиологии. С другой стороны, Церковь имеет поместное устроение, и принцип поместности проявляется на всех уровнях организации церковной жизни. Реализуя миссионерские императивы невозможно игнорировать реально существующее устройство церковной жизни, как на епархиальном, так и на приходском уровне. Но это устройство может, как способствовать, так и тормозить дело миссии. Мы не можем менять абсолютные императивы нашего церковногобытия, а вот конкретная реальностьцерковной жизни по природе своей изменчива, поскольку стремится к совершенству. В этом стремлении миссионерское возрождение
может оспорить этиутверждения. Дескать, покаялся и отрекся от оккультизма, в летающие тарелки и колдунов больше не верит. Может быть, может быть... Хотя, как можно на сто процентов доверять человеку, который дважды крестился, что категорически запрещено церковными канонами?! Две ходки в Христианство Достоверно не известно, когда завотделом агитации и пропаганды (!) Днепропетровского обкома комсомола Сашу Турчинова "торкнуло". В смысле, потянуло от оккультной мистики и диалектического воинствующего материализма к теологии. Например, его друг из секты "Посольства божьего" Леонид Черновецкий честно признался: "Мой приход к Богу связан был с моими политическими амбициями, когда я в 95-м или 96-м году, уже сейчас точно не
делает тождество полным[82]. Идея о существовании на Волыни значительного этнополитического объединения волынян представляется вполне убедительной[83]. Только нет основанийсопоставлять его, как это зачастую делается[84], с рассказом Повести временных лет об аваро-дулебской войне и считать, что именно авары сокрушили в.линана. Речь в источниках идет о разных этнополитических объединениях восточного славянства, существовавших на Волыни в разное время. Если дулебский союз был сокрушен в середине VI в. аварами и распался, утративсвоезначение, то союз волынян возник позже и пришел как бы на смену дулебскому союзу. Именно так логичнее всего понимать слова Повести временных лет[85]. Датировать время существования
Ибо Он ничего другого не требует от тебя, как только бояться (оскорбить) Его, любить Его, и ходить всеми путями Его (Втор. 10,12). Он хвала твоя, и Он Бог твой. Не дивись без меры безстрастию и невидимости премирных Ангелов, ни крайнему лукавству низпадших оттуда сил, их хитрости и злокозненности на прельщение нас, и не дерзай думать что в них есть что либо равночестное Богу. Не засматривайся на величиенеба, ни на блеск солнца, ни на светлость луны, ни на сияние звезд, ни на многополезность моря и земли. Ибо все это Еготворение, словом Его из небытия к бытию воззванное. Ибо
Освенцимом. Самые убедительные фильмы, раскрывающиесмысл преступления,- именно о том, что смысла нет и не предвидится Чем убедительнеефилософы объясняли логику кошмара, тем более иррациональным он казался. Извращение светлых утопий, подлая природа человека как такового и мелкого буржуа в частности, сексуальный травматизм - искусство перебрало гипотезы и отбросило все. Самые убедительные фильмы, раскрывающиесмысл преступления,- именно о том, что смысла нет и не предвидится. Это триллеры без разгадки, ужасы без мистики, притчи о насилии, такие как "Избавление" (1972) Джона Бурмана и прочие "заводные апельсины". "Белая лента" (Das weisse Band, 2009) В немецкой деревне 1914 года узаконенный садизм социальнойиерархии, церкви, патриархальной
О поэзии Владимира Крусса
Третья книга Владимира Крусса* вновь убеждает в том, что для его стихотворений неприменим стандартный литературоведческий расклад на тематику, проблематику и поэтику; попытка классифицировать их по мотивам также не внесет окончательной ясности. Тайны его творчества поддаются раскрытию только при использовании методов "имманентной" критики, опирающейся прежде всего на иррациональную природу и внутренние законы самого искусства.
Искушенного читателя (а неискушенного и подавно) поэзия В. Крусса впечатлит философской плотностью, приметами современного урбанизма, которые на глазах превращаются в магические кристаллы вневременных истин, тонкой исповедальностью, многоцветьем смелых ассоциаций, блеском изысканной метафорики, полифонией ритмов... И, главное, принципиальной непохожестью