человек познает мир подобным образом, то он очень плотно интегрируется в него. Он физически, всем собой, ощущает мир, как ребенок, когда весь мир это продолжение себя.
       Все западное, назовем его так, сознание выстроено вокруг диалектических полюсов: быстро медленно, низко высоко, духовное телесное и т. д. и т. п. А теперь представим себе культуру с психологией как у маленького ребенка, где эти полюса не выделены, где они настолько близки друг к другу, что почти тождественны. Эта культура, говоря терминами индийской философии, может быть обозначена понятием "адвайта" (санскр.) не-дуальность, а по-японски это звучит как фу-ни "не два" (фу отрицание, ни два). Например

в телесной нечистоплотности. Итак, боги наслали на злодеев из числа египтян накожную болезнь и заставили, таким образом, изгнать их из Египта; эти изгнанные египетские злодеи и наименовались впоследствии евреями". Вставляется собственный комментарий Лурье: "Таким образом, низкое происхождение еврейского народа стало доказанным фактом, и с этих пор эта версия становится общепринятой в греко-римской науке". Доказанный научный факт? Я, кстати, был бы признателен тому, кто объяснил бы значение термина "греко-римская наука". Это те, кто жили в древности? Но они, кажется, не считали историю наукой. А те, кто потом преуспевали в отыскивании антисемитских пакостей античных времен не были ни греками, ни римлянами! С

которым Тынянов литературно породнен, и к Беккету, которого он предвосхищает. В этом странном пространстве можно запросто встретить собственный нос, а можно бесконечно ждать Годо. Пространство, так сказать, располагает.
       Иррациональность здешней жизни, где фантомы благополучно живут, а живые люди обращаются в земную пыль, Серебренников подчеркивает и так, и эдак. Вдруг прямо посреди сюжета на сцену выходит господин в черном, который при ближайшем рассмотрении оказывается философом Кантом, уморительно сыгранным Павлом Ващилиным. Он заглянул в Россию, захватив с собой переводчицу, и инспектирует ее, словно император Павел. Но гиперрационализм великого философа терпит на отечественных просторах такое же сокрушительное поражение, как и идеализм российского самодержца